Третий путь для казачества

Вс Сен 22, 2019 9:24 am

Я однажды поймал себя на мысли, что практически ничего не знаю о современных казаках. И это при том, что живу на территории бывшей станицы. Они вроде есть, я периодически вижу людей в фуражках и с лампасами. Но что они из себя представляют, чем живут, к чему стремятся, до недавнего времени, так и оставалось для меня тайной. После прочтения текстов по теме, у меня сразу же возникло дельное предложение. Но обо всем по порядку.
Итак, казачество у нас стали возрождать в Перестройку и после распада СССР. Новоявленные казаки успели поучаствовать во всех войнах, к которым так или иначе имела отношение Россия. С другой стороны, активно возрождалась этническая составляющая.
Наиболее радикальные представители и вовсе ратуют за свое отдельное государство.
Тот же Молодилов, эпичный казак-берсерк и беспредельщик, получивший срок за три убийства, после статьи о вольной Казакии схлопотал двушечку помимо своих 17 лет заключения.
Главные тенденции очень хорошо обозначены в статье Петра Шевелялова на сайте «Вольная станица». Автор сравнивает между собой два культурных события в жизни казаков, национальные игры «Шермиции» и сборы Казачьей Национальной Гвардии, объясняя, что эти события являются точками притяжения для двух важных групп казаков. А если говорить шире, о двух тенденциях дальнейшего развития казачества:

«Основоположниками казачьих национальных игр Шермиции стал небольшой круг интеллектуалов казачьего происхождения, понимающих свою деятельность, как шаги по сохранению и укреплению размывающейся собственной идентичности, старающиеся ликвидировать ее разрывы, вызванные расказачиванием. Этот посыл вызвал значительный интерес и поддержку среди казаков не только Дона, но и других войск. Для «шермичников» казаки без всякого сомнения народ, этнос, а спортивно-культурный фестиваль Шермиций одна из видимых манифестаций это подтверждающих. Проводятся Шермиции дважды в год, весной — на воинский праздник святого Георгия и осенью – на Покров. Местом проведения Игр изначально был выбран юрт Старочеркасской станицы – древней столицы Донского войска и место захоронения участников старинного похода на Азов. Все это подчеркивает ритуальную связь с предками-казаками и непрерывность казачьего понимания мира. Спортивные состязания Шермиций невозможно представить вне «словесности», то есть испытания на знание истории своих рода, станицы, войска и православных чинопоследований».

Иначе говоря, речь идет о тенденции на культурно-этническую составляющую.
Сторонники этого пути развития видят казаков как особый народ со своим языком, культурой, традициями, который должен претендовать на определенную культурную автономию и самоуправление в рамках Федерации. Тем более на стороне этого подхода, авторитет, например, того же Льва Гумилева, полагавшего, что казаки это субэтнос, которому немного не хватило времени, чтобы стать полноценным этносом.
Эта тенденция разбивается на два направления. Есть люди, всячески подчеркивающие свою казачесть, а есть те, кто просто полагают себя казаками, не нося при этом папах, лампасов и 10 килограмм орденов на груди.
Вот, что пишет потомственный казак Яков Нетименко на сайте «TheQuestions», отвечая на вопрос, кто же такие казаки:

«Казаки — это в первую очередь народ, а не стайка воинов. Поэтому спрашивать «Для чего нужны казаки?» — примерно то же, как спрашивать «Для чего нужны буряты?» или «Для чего нужны таджики?».
В мегаполисах мы занимаемся тем же, что и все. Казак может быть кем угодно: служить при погонах или работать в гражданских отраслях — хоть дворником, хоть космонавтом. У меня в семье много учителей и рабочих. Одеваемся мы как все. Мы не ходим с шашкой на работу, у нас нет звезд во лбу или определенных стрижек.
Нам достаточно того, что мы живем традициями и передаем их детям. Наши традиции не только про войну. Просто в силу того, что казаки всегда жили на границе империи, они были вынуждены защищать землю, а сейчас такой нужды нет. И кроме военного мастерства у нас есть ещё песни, есть наше отношение к женщинам, к старикам и многое другое».

Но вернемся к статье Шевелялова. С другой стороны, есть сборы нацгвардии:

«На сегодня деятельность КНГ предельно функциональна. Сам атаман понимает казачью гвардию как боевой резерв российского правительства и лично президента, готовый выполнить любые приказы, о чем не устает заявлять.
При этом, важно отметить, что казаки Козицына не относятся к реестру, который так любят сегодня критиковать в казачьей среде, а являются членами НКО и делают сознательный выбор в пользу поддержки курса своего атамана.
ВВД Козицына сегодня служит наглядным примером существующего потенциала для развития «сословной» модели существования казачества, при которой казак рассматривается как человек с особым, воинственным состоянием души, которому от природы присуще желание послужить».

Это отражение сословного подхода к казачеству. Его же довольно ёмко озвучил на сайте «TheQuestions» преподаватель КубГУ Эдуард Березовский:

«Изначально казачество — это вовсе не народность, а сословие, если кто хоть как-то учил историю в школе должны знать, что казачество зародилось при крепостном праве, в стародавние времена, в не на стыке 19 и 20 вв. Тогда было 2 основных сословия — дворяне и крепостные крестьяне (отечественый вариант рабства), ну и регулярная армия. Поскольку наша необьятная держава постоянно воевала — содержать огромную регулярную армию — чрезвычайно дорого и не мобильно, потому как войска расквартировать — целое дело.
И нашелся выход — крестьянам (в большей части) дали возможность обрести свободу, но быть на службе у Государя (присягали они царю и Богу (христианство обязательно) — отсюда и повсеместное стремление истребить казачество советами). При этом казакам выдавали землю в пользование и они не платили налогов, но обязаны были в случае военного сбора явиться на коне, с шашкой и в исправной форме. Казачество это — войска, которые сами себя содержали, имея хозяйство, и были свободными людьми».

Таким образом, второй путь развития казачества в том, чтобы развивать эту военно-охранную суть. Причем тут тенденция разбивается тоже на два вектора.
Первый — казаки как вольные люди с оружием, эдакий резерв добровольцев для гибридных войн, второй — казаки как цепные псы режима, полуофициальные боевики под эгидой спецслужб. Кто помельче, те вполне себе выполняют роль разного рода ЧОПов. После событий 17-го года, когда казаки отличились при разгоне митинга оппозиции, радио «Свобода» даже немного поковырялось в их структуре и организации.
Кстати, там затронута ещё одна важная точка раскола казачества, это деление на реестровых и нереестровых. Реестровые это те, кто официально признан государством.
Нереестровые – все прочие, которые просто полагают себя так или иначе казаками. Причем нельзя соотнести реестровость и те два описанных мной пути.
Не все сословники реестровые, как и не все национал-автономы вне государевых списков. Впрочем, как мы знаем из истории, проблема реестра стоит перед казаками с самых ранних годов их истории. То же восстание Хмельницкого было связано в том числе с этими пунктиками.
Если вкратце, то такова ситуация с современными казаками. Хотя ещё стоит добавить ещё одну важную вещь – отношение к казакам прочих россиян. Многих раздражает их истовое православие, тяга к медалям и конечно традиционное охранительство.
Мало нам как будто полиции, Росгвардии и прочих. Многие видят в казаках косплееров, которые слишком заигрались и оторвались от реальности. По сути, так и есть.
Они активное меньшинство, претендующее на те или иные дотации от государства. Любой из описанных мной путей так или иначе в конечном счете ведет просто к бюджетной кормушке. И там собственно заканчивается. Но топчутся на месте казаки не только поэтому. Просто любой из описанных путей имеет свои изъяны.
Для национальной автономии казаки слишком интегрированы в русскую культуру, слишком связаны с РПЦ и разного рода националистами. Казаки, по сути выражение главной нашей русской особенности: тяги одновременно как к имперской иерархии, так и к анархизму большинства населения.
Это неудивительно. Мы живем на огромной территории без границ. Русский народ постоянно растекается по поверхности подобно жидкости, и лишь заморозка сверху способна придать нам какую-то форму.
Наша история это постоянная смена политических заморозков и оттепелей. И казаки успели побывать по обе стороны баррикад, как самые вольные из русских людей, так и в роли тех, кто чужие вольности подавлял шашками и нагайками.
Как особое служилое сословие казаки тоже особенно не нужны, силовиков у нас и так с избытком. В армии казаки играли роль легкой конницы, использовались для разведки. И это благодаря умению почти с младенчества держаться в седле. А сейчас что? Какую особую роль они способны играть в современной армии? Да и на конях-то теперь казаков увидишь только на реконструкторских фестивалях, да упомянутых выше «Шермициях». Может, они полезны как гибридные бойцы?
Тем более, что казаки с ушкуйниками всегда играли эту роль. В случае чего царь всегда мог пожать плечами и сказать, что это не мои люди, не в ответе я за этих разбойников.
Но после Донбасса этот проект явно заморожен, наш царь не знает, что теперь делать с ДНР/ЛНР и в перспективе хочет спихнуть их обратно украинцам. Да, и судя по крику души того же Стрелкова, современные казаки больше отличились в краже кур и распитии самогона, нежели в реальных боях. Это вам не пассионарии начала 90-х, которых полагали отморозками и боялись больше чеченцев. В любом случае быть пушечным мясом во имя чьих-то финансовых интересов, очень сомнительно. Как и скатывание в чистый косплей и субкультуру, типа байкерской.
Так, в чем же мое предложение? Все просто. У казаков есть третий путь. И он очевиден. Казаки всегда селились на окраинах нашего государства, осваивали их в обмен на широкую автономию и волю.
Сейчас вроде бы в этом нет смысла, мы достигли границ, уперлись в предел своей экспансии. Но толку, что уперлись? Страна, что номинально считается нашей, обезлюдивает, миллионы россиян бегут в европейскую часть, а точнее три точки притяжения: Питер, Москву и Краснодар с Сочи.
А на остальных территориях заброшенные земли, депрессуха и пустота. Вот что пишут в газетах — в России не используется 44% сельхоугодий. Это информация на конец 17 года. А в 18-м «Новые известия» пишут:

«Выяснилось, что всего в бывшем СССР было брошено 59 миллионов гектар пашни — почти площадь Франции. В России было заброшено 39 миллионов гектар, что превышает площадь Германии. Нетрудно заметить, что эти цифры значительно превосходят более ранние официальные оценки. Причем в наибольшей степени феномен брошенной земли типичен для северных районов».

Эти земли снова стали нашим фронтиром, их снова надо заселять, снова развивать. И казаки, настоящие казаки, как никто другой лучше подходит для этого. Снова заселить пустующие земли, наладить хозяйство. Конечно, могут возразить, что казаки прежде всего воины.
Но в наших реалиях, таким вот фермерам-хуторянам никак не обойтись без владения огнестрелом. Государству же нужно со своей стороны в обмен на заселение и освоение этих земель дать этим новым казакам широкую автономию, возможность жить, так как им нравится.
Никаких реестров, поменьше налогов и все завертится. В зоне рискованного земледелия иначе никак. И уж тогда казаки перестанут быть клоунами в глазах людей, более того, многие захотят присоединиться, как в свое время бежали на Дон крестьяне, зная, что оттуда выдачи нет. Что там настоящая воля. Что там у них есть будущее, как и у нас всех.
При выборе этого пути казаки не будут каким-то этносом или сословием, они будут, как и в прежние времена авангардом нашей нации, лучшими людьми, истинной элитой которая поведет всех, кто хочет этого, к счастью и процветанию. Любо?

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30